Владислав Лебедько, Марина Фанкухина ««Каменный гость» и нарциссизм».
Фигура Дона Жуана, главного действующего лица рассматриваемой сейчас маленькой трагедии, стала известна задолго до появления данного произведения. Дон Жуан (Дон Гуан) – это в какой-то степени мифологический персонаж, его образ проявлялся в бесчисленных «бульварных сочинениях» шестнадцатого, семнадцатого, восемнадцатого веков.
Первая наша встреча с Пушкинским Доном Гуаном, происходит под покровом ночи, когда он возвращается в свой родной город. За беспутный образ жизни и многочисленные дуэли со спутниками соблазнённых Гуаном женщин, фатально заканчивающиеся для оных спутников, наш почтенный Дон был выслан из Мадрида самим королём. Дон Гуан отмечает, что решение выслать его, король принял ему же во благо т.к. в Мадриде его может настигнуть месть со стороны семей убитых им мужей. Но, ни осознание опасности, ни причитания слуги Лепорелло не могут остановить нашего героя. На севере, куда он был выслан, ему очень быстро сделалось скучно, и местные женщины, что нравились сначала, предстали «восковыми куклами» и небо «точный дым» и земля не мила.
В этой части произведения поэт знакомит нас с главным героем, а мы вместе с этим имеем возможность познакомиться и с теми психологическими процессами, которые стоят за таким ярким образом как Дон Гуан.
Обратимся к с рассмотрению «фаллически - нарциссического характера», представленного как самоуверенный, иногда горделивый, гибкий, сильный, нередко привлекательный. Повседневное поведение - не вкрадчивое, как при пассивно-женском характере, а обычно надменное, либо холодно сдержанное, либо насмешливо агрессивное, иногда «колючее», по выражению одного представителя данного типа. По отношению к объекту, в том числе в любви, нарциссическое противоположно объектно - либидинозному и с избытком проявляет более или менее прикрытые садистические черты. Такие люди в повседневной жизни обычно отражают любую ожидаемую атаку посредством атаки со стороны. Их агрессивная сущность проявляется не столько в том, что они делают или говорят, сколько в том, в каком виде выражаются их деяния. Своими ближними, в особенности теми, кому не свойственна агрессивность, они воспринимаются как в целом склонные к агрессиям и провокациям. Ярко выраженные типы склонны занять ведущее положение в жизни и плохо переносят положение подчиненного члена массы. На удары по тщеславию они реагируют либо холодной замкнутостью, глубокими приступами дурного настроения, либо решительной агрессией. Их нарциссизм внешне проявляется в отличие от других характеров не инфантильно, а подчеркнуто самоуверенно, с надменностью и чувством собственного достоинства, хотя в основе их поведения лежит не меньшая инфантильность(Вильгельм Райх «Анализ характера» 1933г),.
Вернёмся к произведению , чтобы ещё лучше узнать нашего героя.
Дон Гуан и Лепорелло останавливаются у монастыря и затевают разговор. Предметом разговора становятся женщины, попавшие в сети нашего ловеласа. Лепорелло напоминает об одной из них своему хозяину, Гуан на некоторое время очарован воспоминаньем, упоминает о том, что её уж нет в живых и муж её был негодяй. «Что ж, вслед за ней другие были», «А живы будем, будут и другие» говорит Лепорелло, с ним соглашается Дон Гуан, мгновенно забывая о Бедной Инезе.
Разговор Гуана и Лепорелло, является иллюстрацией к проявлению нарциссического расстройства личности. Данное понятие до настоящего времени является едва ли не самым туманным в психоаналитической психологии. Мнения исследователей расходятся как относительно категории, границ и статуса явления обозначаемого этим термином, так и относительно его природы, механизмов возникновения и конкретных форм проявления. Нарциссизм - это трикстер, который толкает человека ко всем возможным видам инфляции и самовозвеличивания, но при этом в итоге лишает его всяких оснований продемонстрировать это величие. Его воздействие можно сравнить с одномоментным пребыванием в Раю (Грюнбергер).
Современные аналитические концепции охватывают множество различных внешних проявлений ядерных проблем идентичности и самоуважения. Бурстен (Bursten, 1973b) предложил типологию нарциссических личностей, включающую в себя страстно-требовательный, параноидный, манипулятивный и фаллический нарциссический варианты. Общим для нарциссических личностей, по-разному себя проявляющих, является присущее им внутреннее чувство или страх, что они "не подходят"; чувство стыда, слабости и своего низкого положения. Их компенсаторное поведение может сильно разниться, но в конечном итоге всегда обнаруживается сходная озабоченность.
Мы выяснили к какому типу нарциссического расстройства нам стоит обращаться в данном исследовании, обнаружив у Дона Гуана проявляния фаллического нарциссического характера. Рассмотрим характерные особенности этого типа расстройства: отсутствие зрелой маскулинности компенсируется фаличностью, которая сама по себе беспола - функция увеличения, продвижения вперед, достижения цели, перфекционизм (раздувание чего-то до состояния эрогированности). В нарциссизме основа – фалличность. Приап – нарциссически травмированный ребенок, покинутый матерью, и его гиперфалличность компенсаторна или кастрирована. Кастрированная мужественность расщепляется – по типу мачо или гипертрофированного самца или по типу женоподобного юноши.
Теперь ясно, какие фигуры внутреннего мира олицетворяют Дон Гуан и его слуга Лепорелло. Эта пара есть иллюстрация к описанному нами расщеплению. Дон Гуан –это сама гиперфаличность, а Лепорелло тогда может нести в себе - чувство неполноценности, неуверенность (хозяин и раб). Вспомним что нарциссизм подразумевает постоянное слияние Эго и Самости или Эго с внешним миром. Тогда Дон Гуан – раздувшееся Эго, ассимилировавшее в себя самость (какую-то часть бессознательного), а Лепорелло некий набор адоптационных функций, способный на контакт и содержащий в себе некую рациональность, лишённый индивидуальности.
Рассмотрим следующий фрагмент произведения.
Не успев покинуть окрестности монастыря Дон Гуан и Лепорелло натыкаются на монахов, принявших их за людей Донны Анны. Дон Гуан взволнован услышанным именем: «Донна Анна Де Сольва! Как! Супруга командора убитого… не помню кем?». Монахи напомнили, что командор был убит «бессовестным, безбожным Доном Гуаном». Теперь здесь в Антоньевом монастыре, безутешная вдова Командора воздвигла ему памятник и каждый день приезжает молиться за упокой его души и плакать. При жизни Командор держал свою супругу взаперти, чем немало подогрел теперешний к ней интерес Дона Гуана. Но, Донна Анна не говорит с мужчинами, выясняет наш ловелас, разве что с монахами. Является Донна Анна, «Её совсем невидно под этим вдовьим чёрным покрывалом», лишь пяточку удаётся усмотреть, Дону Гуану, но этого вполне достаточно, чтобы разыгралось его воображение и азарт… Уже смеркается и Дон со своим слугой въезжают в Мадрид.
Приведём слова доктора философских наук, профессора, института философии РАН Р.Г. Апресяна. «В любом случае в той мере, в какой любовь остается замкнутой рамками "аферы", она перестает быть любовью как средством прорыва одиночества, обособленности, эгоизма – как выражением преданности и оттданости. Более того, сохранение собственно любовных установок в таких игривых отношениях приводит к обострению как одиночества, так и обособленности. А это чревато потерей веры в любовь и, стало быть, закреплением эгоизма». Но для Дона Гуана любовь и есть афёра, проказы Трикстера да причудливая игра воображенья. Как точно Лепорелло замечает, что воображение хозяина «проворней живописца», Гуан способен дорисовать образ возлюбленной « с чего бы ни начать, с бровей ли, с ног ли.», а что это если не идеализация, возвеличивание – так присущее нарциссическому комплексу. Игра Дона Гуана укрепляет замкнутый круг в котором он заперт, возвеличивание а после развенчание образов сменяющих друг друга любовниц и вечное одиночество, вызванное отсутствием возможности выйти за пределы собственного Я.
Почему Дон Гуан не может выйти за пределы своего Я? Он не видит этих пределов. Эго ассимилировало в себя самость (какую-то часть бессознательного) и не видит ничего кроме себя. Весь мир нарцисс видит в себе, в себе он находит бога, в себе находит любовь. Столкновение с реальными людьми, не соответствующими его идеальному образу лишь усиливают психологические защиты, происходит развенчание очередного кумира и поиск нового.
Но вернёмся к нашей маленькой трагедии.
В Мадриде, нас ждёт Лаура, любовница Дона Гуана. Лаура – прекрасная и юная артистка, свободолюбивая гетера, в окружении бесчисленных поклонников и сама выбирающая того, с кем будет проводить ночь. Поклонники на перебой осыпают её комплиментами и просят спеть, на что она с удовольствием соглашается и исполняет песню, написанную доном Гуаном. Лаура бесподобно обворожительна и даже сдержанный Дон Карлос не может устоять перед ней. Но услышав имя Дона Гуана, Дон Карлос не в силах сдержать своего негодования: «Твой Дон Гуан безбожник и мерзавец, а ты, ты дурра», заявляет он. Лаура тут же реагирует ответным порывом, в защиту своего «верного друга» и «ветреного любовника»: «Да я сейчас велю тебя зарезать моим слугам, хоть ты испанский гранд». Страсти накаляются, но страсть к женщине пересиливает злость на Дона Гуана и Дон Карлос винится и мирится с Лаурой. Надежды влюблённого оправдались, исполнив ещё несколько песен, Лаура прощается со своими поклонниками, а Карлосу велит остаться. Оставшись наедине с Лаурой, Карлос заводит с ней необычный разговор. Сколько тебе лет, спрашивает он девушку, и услышав ответ, говорит, что ещё лет шесть ей жить этой беззаботной, полной даров и обожателей жизнью, а дальше её красота и юность померкнут и что тогда? «Тогда? Зачем об этом думать? Что за разговор?.. Приди – открой балкон». Ответ Лауры метафоричен: «Как небо тихо; недвижим тёплый воздух, ночь лимоном и лавром пахнет…», юная красавица живёт в настоящем моменте, будущего для неё нет. Лишь на мгновенье фантазия уносит её на север, в Париж, где может быть сейчас её ветреный возлюбленный, но тут же она отгоняет от себя это: «А нам какое дело? Слушай, Карлос…».
На нашем полотне появились ещё две фигуры, Лаура и Дон Карлос. Фигура Лауры, в нашем представлении олицетворяет собой Аниму, причём в образе Елены. Напомним, что архетипическая анима проявляется в четырех главных образах, которые мужчина проецирует на женщин. Елена представляет соблазнительницу, сексуальный объект. В положительной форме Елена выступает как источник радости и восхищения, в отрицательной,— она оказывается фигурой, манипулирующей своим шармом в ущерб другим.
Архетипически Лаура само воплощение Афродиты. Лаура как и Афродита живёт в настоящем моменте, имеет многочисленных любовников, обладает цветущей внешностью и творческими талантами. Дж. Болен называет Афродиту алхимической богиней. В греческой мифологии Афродита, чье присутствие заставляло смертных и богов влюбляться и зачинать новую жизнь, вызывала благоговейный страх. Для Пигмалиона она превратила статую в живую женщину. Она вдохновляла поэтов и ораторов и символизировала преобразующую и творческую энергию любви. Как алхимическая богиня, Афродита, своим появлением может сигнализировать нам о том, что во внутреннем мире человека происходят некие трансформации.
Давайте теперь обратимся к Дону Карлосу, символом чего может являться эта фигура? Чтобы ответить на этот вопрос стоит поразмышлять над темой его разговора с Лаурой. Карлос пытался заставить девушку задуматься над своим будущим, рисуя ей мрачные картины возможных перспектив. Невольно тут вспоминается священник из другой маленькой трагедии под названьем «Пир во время чумы», как и Дон Карлос он обращался к представлениям о норме и морали. Анализируя упомянутое произведение, мы восприняли фигуру священника как олицетворение отцовского комплекса, таким же образом мы можем воспринимать и фигуру Дона Карлоса. Но также мы хотим отметить, что Дон Карлос является олицетворением Персоны (которая и есть порождение отцовского комплекса). Персона отражает социальное лицо человека, образ личности с точки зрения общества. Выходит, что Архетипы стоящие за Доном Карлосом – это Персона и боги отцы: Уран, Кронос, Зевс.
Неожиданно в дом Лауры является Дон Гуан и девушка кидается ему на шею. «Кто у тебя, моя Лаура?», по хозяйски спрашивает Гуан и Карлос представляется ему. Дон Гуан смекает, что Карлос потребует дуэли, ведь ко всему он убил его брата, однако предлагает отложить это до завтра. Дон Карлос в Ярости, отложить дуэль не удаётся и Дон Гуан убивает Дона Карлоса прямо в доме у Лауры. Лаура не долго винит своего любовника в столь импульсивном поступке, Гуан не долго уличает Лауру в изменах, им не до этого, они встретились, чтобы предаться страсти.
Начнём интерпретацию данного отрывка с архетипических образов. Причём вернёмся к архетипу Афродиты и вспомним одну из легенд повествующих о её появлении. Рождение богини Афродиты, согласно одному из древнегреческих мифов, было необычным: оно случилось, когда Гея, богиня земли, устав от измен своего супруга Урана, попросила младшего сына Кроноса облегчить свою судьбу. Тот оскопил отца серпом. Схватив отрезанные гениталии левой рукой он зашвырнул их вместе с серпом в море близ мыса Дрепан. Плодоносная сила Урана была настолько велика, что от капель крови, упавших на землю, родились эринии, гиганты и мелии (нимфы ясеня), а капель крови (вариант — крови в сочетании семенем), упавших в море — богиня Афродита. О чём повествует этот миф? Архетипически он обозначает переход на новый этап развития и преодоление отцовского комплекса – Кронос оскопил Урана, тем самым освободив себе место верховного бога.
Теперь нам становится понятно предзнаменованием каких трансформаций оказывается явление архетипа Афродиты в образе Лауры. Дон Гуан убивает Дона Карлоса – что олицетворяет преодоление отцовского комплекса. И значит мы можем говорить о преодолении влияния персоны, что с точки зрения Юнга является неотъемлемым этапом на пути индивидуации личности!
Что же мы видим? Фаллический нарциссический комплекс способствует важнейшим трансформациям на пути человеческой индивидуации. И возможно нам следует пересмотреть свои представления об этом противоречивом комплексе? Для этого давайте посмотрим какие архетипы могут стоять за Доном Гуаном и нарциссическим комплексом. Первый естественно всплывает сам Нарцисс, являющейся одной из сторон представителя богов высшего пантеона – Аполлона. Будучи богом солнца, Аполлон взирает на землю с некоторой дистанции – он "выше всего этого", высокомерие, особые таланты, желание быть лучшим, дань этому богу. Дальше всплывает образ Гермеса – неутомимого плута, игрока, любимчика судьбы. Он черт, спаситель и психопомп, как характеризует его Юнг. И наконец, третий архетип – Дионис, раскрывающийся тут в «беспробудных сексуальных излишествах» и свойстве жить в настоящем моменте, присущем нашему герою. Сочетание этих трёх божественных архетипов является воплощением архетипа Трикстера или Джокера. Вот, что говорит К.Г. Юнг об этом архетипе: «Он — предвестник Спасителя и, подобно ему, бог, человек и животное вместе. Он одновременно недочеловек и сверхчеловек, животное и божественное создание, чья главная и наиболее вызывающая характеристика — бессознательность. Именно благодаря ей он отстранен от своих (очевидно, человеческих) собратьев, которые показывают, что он пал ниже их уровня сознательности. Он настолько не осознает себя, что его тело не составляет единства и руки борются одна с другой. Даже его пол факультативен, несмотря на его фаллические характеристики: он может превратиться в женщину и рожать детей. Из своего пениса он производит всевозможные виды полезных растений. Это соотносится с изначальной природой Создателя, поскольку из тела Бога сотворен мир». И как создатель, Джокер может представать в своей творческой, аполлонической ипостаси так и проявлять звериную ярость. «Если мы рассмотрим, например, демонические черты Яхве в Ветхом Завете, мы найдем немало следов непредсказуемого поведения трюкача в его бессмысленных оргиях разрушения и принимаемых на себя страданиях…» (К.Г. Юнг), что высвечивает его Дионисийскую природу. И наконец Гермес в Джокере, названный Юнгом – «психопомп», спость проникать в различные пространства, создавая связи между ними. Плутовство, удача, игра – всё эти отрибуты Джокера являются энергией выраженной в архетипе Гермеса.
После, Гуана ждёт – ночь любви с Лаурой – воссоединение с Анимой, душой, чувствующей частью. Чтобы понять к чему приведет это воссоединение вспомним то как характеризует сознание Афродиты Дж. Болен. «Сознание Афродиты сосредоточенно и, несмотря на это, восприимчиво; подобное сознание воспринимает и предмет своего внимания, и чужое внимание к себе… Я полагаю, сознание Афродиты подобно театральному свету, освещающему сцену. То, что мы видим в этом свете рампы, драматизирует или усиливает воздействие на нас происходящего. Мы смотрим и реагируем на то, что видим и слышим. Это специальное освещение помогает нам эмоционально воспринять симфоническую музыку, ощутить внимание к спектаклю в театре или к словам оратора. Наши чувства, ощущения, впечатления и воспоминания откликаются в ответ на то, что мы видим и слышим. В свою очередь, актеры на подмостках могут быть вдохновлены аудиторией, заряжены энергией от возникшего и ощущаемого сопереживания с ней» (Дж Болен «Богини в каждой женщине»).
Следующая наша встреча с Доном Гуаном происходит у памятника Командору. Теперь переодевшись священником, он наблюдает за Донной Анной. Сегодня Дон Гуан решается заговорить с ней и в ожидание её приезда размышляет над тем, что сказать, останавливаясь на своём излюбленном пути импровизатора. Но вот является Донна Анна и начинается их диалог. Сначала Гуан представляется священником, потом ведёт всё более смелые речи. Донна Анна в недоумении от таких вольных речей из уст священника и тут Дон Гуан сознаётся, что он не священник. Анна испугана и негодует: «…и здесь при этом гробе! Подите прочь». Дон Гуан требует одну минуту и на вопрос чего вы требуете, отвечает –смерти. Гуан заявляет, что лучшим для него будет умереть и быть похороненным здесь у ног её, ведь может тогда и над его могилой будет она склонятся в слезах. «Лишь с той поры как я увидел вас мне кажется, что я живу», говорит Дон Гуан. «Подите прочь вы человек опасный», отвечает Анна, но скоро соглашается принять его у себя, ссылаясь, что не место таким речам на могиле мужа. Прощаясь, девушка спрашивает имя у своего настойчивого поклонника, Диего Де Кальвадо, называет себя Дон Гуан.
И вновь мы встречаем загадочную донну Анну, пришло время узнать олицетворением чего является этот образ. Донна Анна, в нашем представлении, также является Анимой, только теперь в ипостаси Марии. Мария — чистая девственница, духовная мать. Дева Мария - образ, поднимающий любовь (эрос) до вершин духовной преданности. Положительная Мария — личность независимая, цельная, знающая себе цену, защищающая свои интересы; в отрицательном смысле она ведет себя отчужденно, держится в стороне и требует высоких достижений за счет личных отношений. «Анима, - пишет Юнг, - принадлежит к тем "пограничным явлениям", которые происходят, главным образом, в совершенно особых психических ситуациях. Подобные ситуации всегда характеризуются более или менее внезапной ломкой образа или стиля жизни, которые до этого казались необходимым условием и фундаментом его индивидуального существования. Когда разражается подобная катастрофа, для человека не только отрезаны все пути к отступлению в прошлое, но и нет, кажется, никакого пути для движения вперед, в будущее. Он оказывается один на один с беспросветной и непроницаемой тьмой, чья бездонная пустота внезапно заполняется неким видением, осязаемым присутствием какого-то чуждого, но способного придти на помощь существа». Интегрированная Анима становится уникальным посредником между сознанием и бессознательным, центром, который вносит психическое равновесие индивидуальности, приблизившейся к Самости.
Дон Гуан «счастлив как ребёнок», он делится своей радостью со слугой Лепорелло. Лепорелло удивляется такому скорому успеху и спрашивает у хозяина про Командора, «Что скажет он об этом?». Дона Гуана забавляет наивный вопрос Лепорелло, но слуга не успокаивается и говорит, что статуя Командора рассерженно смотрит на Гуана. «Ступай же, Лепорелло, проси её пожаловать ко мне – нет, не ко мне – а к Донне Анне, завтра… Прийти попозже вечером и стать у двери на часах». Лепорелло испуган шуткой хозяина, но тот настаивает и слуга не смеет перечить. Дрожа, верный слуга передаёт статуе сообщение от Гуана, статуя кивает в знак согласия, чем окончательно повергает Лепорелло в ужас. Дон Гуан не верит испуганному слуге и сам приглашает статую под двери Донны Анны, статуя снова кивает, « О боже!» он поражён, но не произносит больше ни слова и они с Лепорелло покидают часовню.
Чтобы разглядеть послание, заключённое в этом отрывке, стоит обратиться к ещё одному персонажу, а именно к статуе командора. Давайте определим, какие образования внутреннего мира и архетипические силы прослеживаются за этим образом? Статуя Комондора – есть символ умершего супруга Донны Анны, следовательно во внутреннем мире – это нечто вытесненное за границы сознания. Соответственно, Каменный гость является олицетворением тени. Но каково содержание этой теневой структуры? Каким может быть теневое содержание личности, Анимуса в лице Дона Гуана и Анимы в лице Донны Анны? В обоих случаях в тени окажется сильнейшая гордыня, отчаянное желание возвыситься над окружающими, провозглашение себя богом. В таком случае не трудно разглядеть архетип, стоящий за статуей Командора – это никто иной как Люцифер, Мефистофель, ведь причиной его грехопадения и есть гордыня, желание самому стать богом, создать свой собственный мир.
Дон Гуан одухотворён и не чувствует подвох, но адаптационная функция в лице Лепорелло, явно встревожена. Старая Персона разрушена и на плечи Лепорелло и так ложиться не лёгкий груз, а теперь и это… «А командор? Что скажет он об этом?». Вспомним, что если Анима принимает позитивную форму, появляется возможность внутреннего отражения, когда связь между Эго и Самостью становится зеркально симметричной. И для мужчины, и для женщины трансформация компонентов противоположного пола порождает способность к единению и близким отношениям с другим человеком, основанным на сознательных установках и существовании общих потребностей. Эго стремится к объединению с Анимой Марией, что сулит дорогу духовного единения и как следствие отречение от собственного эгоцентрированного мира. Играючи, не ведая того, Эго бросает вызов собственной Тени. Дон Гуан, игрок и любимчик судьбы, не видит преград для себя и ничего не боится и кажется, что всё ему подвластно. Но вот, его преграда становится видимой и это он сам, а точнее его теневая сторона. Кивающий Гуану памятник командору, говорит нам, что Тень принимает вызов того, кто сам ещё до конца не осознал того, что происходит.
Перейдём к следующей части произведения.
Дон Гуан принят Донной Анной и ведёт с ней беседу. Узнав, что девушка была выдана замуж не по своей воле», начинает клясть судьбу, что не встретил её раньше: «Если б я прежде вас узнал, с каким восторгом мой сан, мои богатства, всё бы отдал, всё за единый благосклонный взгляд». Донна Анна пытается остановить речи Гуана «я грешу… мне вас любить нельзя» тем самым подтверждая, что окончательно потеряла власть над собой и не может противостоять чувствам. Дон Гуан просит свою возлюбленную не поминать больше покойного мужа: «Полно вам меня казнить, хоть казнь я заслужил, быть может». Донна Анна недоумевает, очарованная своим поклонником ей никак не взять в толк в чём он может быть виноват перед ней. Наконец наш герой решается спросить Донну Анну о её отношении к Дону Гуану, убийце мужа, что сделала бы она, коль встретила его. Анна говорит, что ёе вражда – долг чести и встретив Дона Гуана, вонзила бы ему в сердце кинжал. «Где твой кинжал, вот грудь моя», говорит Дон Гуан. Донна Анна шокирована откровением возлюбленного, не может поверить его словам и почти теряет сознание. Дон Гуан отчаянно винится перед Донной Анной:
«На совести усталой много зла,
Быть может тяготеет. Так, разврата
Я долго был покорный ученик,
Но с той поры, как вас увидел я,
Мне кажется, я весь переродился.
Вас полюбя, люблю я добродетель…»
Не долго сомневается Анна в признании Гуана, она видит, что ради её любви он поставил на карту свою жизнь. Счастливые влюблённые прощаются, договариваясь о встрече на следующий день.
Признание Дона Гуана подтверждает искренность его побуждений. Дон Гуан готов умереть, т.е отказаться от себя во имя объединения с чем-то большим. Ему кажется, что он переродился и в какой-то степени это действительно так, можно сказать, что из Дона Гуана он переродился в Дона Кихота. В общем-то этот процесс мы v;tv характеризовать как идеализацию, присущую нарциссическому комплексу. Идеализация обозначает процесс, в котором другой человек представляется абсолютно положительным, а также всесильным, благородным и мудрым, не имеющим ни одной черты, которая противоречила бы его совершенству, - ни одного из присущих обыкновенным людям «темных» пятен (например, ненависть, лживость, поверхностность в суждениях, стремление к власти, склонность к манипулированию, зависть и т.п.). Но в данном случае «идеализация» выступает уже не как психологическая защита, а как здоровая мобилизация позитивной проекции Самости. Человеку удобнее «переносить» на другого свои лучшие или желаемые черты, чтобы воспринимать их как личные качества другого человека. Появление такой односторонней проекции (или переноса) является необходимым этапом, когда раскрывается духовный аспект Самости, который при этом превращается в психическую структуру, обеспечивающую жизнедеятельность человека. Это путь, по которому следует психическая энергия в процессе трансформации слившейся структуры Эго-Самость при наличии нарциссического расстройства. За индивидуальным ощущением творческой активности и намеченной цели, системы ценностей и психической структуры стоит архетип духа, который, как правило, отчасти ощущается в идеализированной проекции. Роль этого архетипа особенно важна в формировании внутренней способности к ассимиляции инстинктивной энергии, что позволяет эго-сознанию приобрести новые силы, которые могут ощущаться, например, в возрастании силы воли и способности к самоконтролю (Натан Шварц-Салант «Нарциссизм и трансформация личности»).
Вот наконец мы подошли к финалу маленькой трагедии «Каменный гость». С возгласом «А!» Дон Гуан снова вбегает в комнату Донны Анны, за ним входит статуя командора. Донна Анна падает. Комондор сообщает, что явился на зов. «О боже! Донна Анна!» вопит Дон Гуан, но Статуя велит бросить её.
«Всё кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан.
Дон Гуан
Я? Нет. Я звал тебя и рад, что вижу.
Статуя
Дай руку.
Дон Гуан
Вот она… о, тяжело
Пожатье каменной его десницы!
Оставь меня, пусти – пусти мне руку…
Я гибну – кончено – о Дона Анна!
Проваливаются.»
Рассмотрим эти драматические события как нечто происходящее во внутреннем мире. Мы помним, что Тенью стало прежнее нарциссическое расстройство. Это означает, что «нарциссическое расстройство личности в своей эксгибиционистско-грандиозной форме не исчезает насовсем. Вместо этого оно включается в теневую сторону личности, которая для новой личностной структуры всегда остается потенциально регрессивной» (Натан Шварц-Салант «Нарциссизм и трансформация личности»).
То, что мы видим дальше поражает. Возможно архетипический взгляд на ситуацию поможет осознать происходящее. Тень, Люцифер явился на зов Джокера, чтобы забрать его туда откуда явился сам т.е. в бессознательное.
На наших глазах происходит нечто противоположное процессу свойственному нарциссическому комплексу, т.е. тому процессу когда самость становится ассимилированной Эго. Сейчас Эго ассимилируется самостью. «Подлинной психической катастрофой следует считать случай, когда образ целостности остается в бессознательном, так что он, с одной стороны, разделяет архаическую природу бессознательного, а с другой, попадает в психически релятивизированный пространственно-временной континуум, характерный для бессознательного как такового. Оба эти качества имеют свойство нуминозности, а потому оказывают неограниченное действие на эго-сознание, коему свойственна дифференцированность, то есть отделенность от бессознательного, и которое к тому же существует в абсолютных пространстве и времени. Указанные его свойства жизненно необходимы. Таким образом, если эго на какое-либо время попадает под контроль бессознательного фактора, его адаптация нарушается, и открывается путь для всевозможных случайностей» (Исследование феноменологии Самости).
Но стоит ли считать этот процесс «психической катастрофой»? В данной ситуации видимо речь идёт об обратном. Мы видим, как Самость вбирает в себя Эго, т.е. возвращение в Уроборос. Уроборос, присутствующий во всех эпохах и культурах, затем появляется как самый поздний символ индивидуального психического развития и означает тогда круговую завершенность психики, целостность жизни и вновь обретенное совершенство. Это — место преобразования и вдохновения, законченности, а также место мифологического начала. «Таким образом, Великий Круг уробороса аркой изгибается над жизнью человека, заключая в себя его раннее детство и принимая его снова в трансформированной форме в конце. Но в его индивидуальной жизни также можно искать и найти плерому вселенского единства в религиозном мироощущении. В мистицизме, где фигура уробороса появляется как "океан Божественности", часто наблюдается растворение Эго, экстатическая капитуляция, эквивалентная уроборическому кровосмешению. Но когда вместо смертного экстаза Эго преобладает принцип возрождения "St.irb und Werde" и вслед за смертью идет возрождение — это не регрессия, а созидательный процесс» («Происхождение и развитие сознания» Нойманн Э.).
В заключении хочется сказать о значении архетипа Джокера в процессе трансформации личности. Архетип Джокера, связанный в нашем исследовании с фалическо-нарциссическим комплексом – предстал алхимической силой олицетворяющей эволюционные стремления нашей души. Интересно, что по завершении трансформационных процессов, архетип уходит в бессознательное дабы, судя по всему освободить место для проявления сил способствующих адаптации в обществе, преобразившейся личности.
